Архив

Катастрофа Як-42: второй пилот не понял командира

Опубликовано 16.09.2011 14:00

Автор: Владимир Багров, Галина Мазненко

Многочисленные СМИ и специалисты все чаще называют причиной крушения Як-42 под Ярославлем человеческий фактор. Возможно, ясность в этом вопросе внесет расшифровка последней минуты переговоров экипажа, оказавшаяся в распоряжении vesti.ru.

На ее основании, эксперты, работающие в Ярославле, считают, что взлет выполнялся в номинальном, а не взлетном режиме. Это обстоятельство привело к увеличению длины разбега воздушного судна и не позволило ему вовремя набрать необходимую скорость при взлете.

По словам заслуженного лётчика-испытателя СССР, космонавта-испытателя Виктора Заболоцкого, Як-42 должен был разогнаться мгновенно, и проблем не должно было быть. Но у него был отчего-то затяжной взлет. У Заболоцкого большой опыт полетов на Як-40 и Як-42 в качестве летчика-испытателя. Он считает, что эти машины прекрасные и крайне надежные, отлично показавшие себя в самых разных климатических зонах. "Яки" без проблем садились на самые примитивные аэродромы. Так что, вероятнее всего, в Ярославле что-то пошло не так, потому что летчики не всё верно оценили.

Виктор Заболотский уверен, что причину надо искать в работе экипажа. Много зависит от слетанности, экипаж должен друг друга с полуслова понимать.

Известно, что за штурвалом самолета в роковую минуту находился второй пилот Игорь Жевелов. Для него полет был обучающим, он раньше летал на Як-40, и опыта взлета на Як-42 у него не было. Управление ему передал командир экипажа Андрей Соломенцев, сославшийся на плохое самочувствие. Это вызывает вопросы, так как экипажи перед полетом проходят медкомиссию, где и выясняется состояние пилота. По словам персонала аэропорта Туношна, командир сильно нервничал перед полетом и был явно не в себе.

Официальных подтверждений, что приводимая расшифровка разговор подлинная, у издания нет. Но  детали заставляют предполагать, что трагедия шла по этому сценарию.

Командир: 74, 76.

Бортинженер: 74, 76.

Командир: Время, фары. Взлетаем, рубеж 190.

Командир: Три, четыре, пять, номинал.

Бортинженер: На номинальном.

Бортинженер: Скорость растет. Параметры в норме. 130, 150, 170, 190, 210. 

Все похоже идет, как положено: борт прибавляет по двадцать километров в час в три секунды. Но дальше, прирост скорости замедляется. 20 км Як-42 набирает уже за восемь секунд. Как будто, что-то сдерживает разбег. Из дальнейшего разговора видно, что командир слишком поздно командует перейти на взлетный режим, двигаясь до этого на номинальном.

Летчики лихорадочно пытаются понять, что же мешает подняться носовой части самолета. И командир вдруг командует – выпустить стабилизатор. Но полоса уже заканчивается…

Командир: Взлетный.

Бортинженер: 220, 230.

Второй пилот: Наверное, стабилизатор.

Командир: Взлетный, взлетный, стабилизатор.

Второй пилот: Что ты делаешь?

Командир: Взлетный.

Бортинженер: Взлетный.

Командир: (нецензурно).

Второй пилот: Андрюха!  

Остается непонятным, почему командир не отдал приказ о немедленном прекращении взлета. Ведь тревожный колокольчик возвещал об этом еще до точки отрыва, и все можно было остановить. Вместо команды включить взлетный режим в конце полосы, следовало немедленно тормозить. Это, конечно, привело бы к выкатыванию на грунт и разрушению стойки шасси. Самолет поехал бы на брюхе, пассажиры получили бы тяжелые травмы. Но не было бы падения с высоты и взрыва, при которых массовой гибели людей не избежать.

Но командир Як-42, по неизвестной причине, решил взлетать. Крик второго пилота, свидетельствует об отчаянной попытке остановить непоправимое: "Что ты делаешь?". Запись говорит о явном недопонимании членов экипажа при взлете. Однако это остается пока лишь одной из версий. До опубликования официального отчета Межгосударственного авиационного комитета она таковой и останется.

Напомним, что единственный выживший в катастрофе Як-42 под Ярославлем Александр Сизов пошел на поправку, его состояние  оценено медиками как относительно удовлетворительное, сообщил глава департамента здравоохранения Москвы Леонид Печатников.

Пока к нему не пускают следователей. Александр перенес слишком большой нервный стресс. Врачи не рекомендуют заставлять Сизова вспоминать мгновения авиакатастрофы, хотя именно он может пролить свет на случившееся, так как будучи бортинженером контролировал показатели скорости и высоты, что видно из расшифровки. Александр Сизов, наверняка, владеет полной информацией о том, что же все-таки произошло на борту Як-42 в роковые секунды взлета.